Сейчас шайр почти восстановился. Но я думаю, что возвращаться в лес ему не хотелось совсем не из-за трехразовой кормежки, которую можно было получить в моем доме. Кажется, он боялся. Боялся того, что нападение повторится, и решил пересидеть в городе, в доме ведьмы, которая способна постоять не только за себя, а еще и за своего питомца.

Очень интересно, что же там было. И стоит ли рассказать кому-нибудь об этом, например, Гордону? Или все это просто паранойя, а кот решил поиздеваться над одной невезучей ведьмой?

– Может, ты все же отправишься к себе? – спросила я без особой надежды. – Мне ведь придется получать лицензию. Я стану кормить тебя одной куриной грудкой, которая надоест хуже горькой редьки. И придумаю глупое имя. – Мой взгляд скользнул по гостиной и выцепил лежащий на столике список продуктов. – Я назову тебя Палтус, – заявила мстительно. – Да, будешь Палтусом. Расцветка меха точь-в-точь, как у полосатых палтусов, которых продают на нашем рынке.

Шайр не впечатлился. Поднялся, потянувшись, развернулся ко мне задом и снова лег. Ну что ж, не выгонять же его. Нет, я могла бы применить силу, но нечисть отомстит. А воевать с ней – себе дороже. Так что пусть живет. Мне не жалко.

ГЛАВА 6

– К сожалению, мне нечем хвалиться.

Джонатан Ридли за вчерашний день успел сделать многое. Вот только толку оказалось мало, и сейчас молодой дознаватель с некоторой опаской смотрел на собственное начальство, ожидая нагоняй. Но это самое начальство недовольным не выглядело. Инквизитор кивнул подчиненному на стул и приготовился слушать.

– Мы опросили Тода. Он продолжает утверждать, что последний раз видел Вудсона в воскресенье днем. Вудсон сказал соседу о каком-то денежном деле и под вечер ушел. Тод не поднимал панику. Считал, сосед или еще занят, или уже пропивает заработок в каком-нибудь баре. Кто мог его убить – не знает.

Грэн молча кивнул, не видя в этом ничего удивительного. Дерек Тод не походил на человека, который стал бы переживать за пропавшего на пару дней приятеля.

– Что Тод, что Вудсон – люди без семей, постоянной работы и толкового образования. Но ни в чем криминальном никогда замечены не были. Обыск в квартире ничего не дал. Ни следов крови, ни оружия, ни чего-либо подозрительного вообще. Если не считать ящик явно поддельного вина. Соседи тоже не рассказали ничего полезного. О Тоде и Вудсоне все отзываются как о типах немного мутновытах, которым явно хочется напрягаться поменьше, а получать побольше, но безобидных, без явного криминала. В ночь убийства все было тихо. Да и вообще, в последние недели парни сидели спокойно, даже девиц не водили, потому что с работой стало туго.

– Что ж, отрицательный результат – тоже результат, – вздохнул Грэн.

– В общем, я не думаю, что Тод убил соседа. Не в его это духе. Драка – да, ударить по голове или пырнуть ножом – да. А отрывать голову – как-то слишком…

– Согласен. Но Тод может что-то знать. Как он выглядел во время обысков и допросов? Может, нервничал сильно или был напуган?

– Нервничал, – пожал плечами Ридли. – Как же без этого? Хотя я бы не сказал, что очень сильно. Да и напуганным не выглядел. Скорее, удивленным и расстроенным. Расстроенным из-за того, что теперь придется искать себе нового соседа.

– Понятно, – поморщился инквизитор.

– Я набросал список его близких приятелей. Сегодня хочу опросить их. Может, расскажут про Вудсона что-нибудь полезное.

– Еще проверьте, есть ли у него банковские счета. И у Тода тоже.

– Сделаю. Мне можно идти?

– Да, – разрешил Грэн, и Ридли сбежал.

Инквизитор задумчиво побарабанил пальцами по столу. Да, это странное дело было не слишком похоже на бытовое преступление. Тут или что-то гораздо серьезнее банальной поножовщины, или вообще нелепый несчастный случай. А от тела явно избавлялся человек с крепкими нервами и твердыми руками. И покойник навсегда сгинул бы в морской пучине, став рыбьим кормом, если бы не случайность в лице ведьмы Цейры Айрис.

Мысли Эварда Грэна плавно свернули с преступления на женщину. Цейра… Ведьмы всегда давали дочерям имена на своем собственном, древнем языке. Его не знал никто, кроме них самих. Но в Ордене инквизиции хранилось несколько текстов с расшифровками, и из них Эвард помнил, что «Цейра» значит – белая акация. Надо сказать, имя подходило своей хозяйке. Ведьма была красивой, яркой, уверенной в себе женщиной. И цепляла, как шипы акации цепляются за одежду того, кто рискнет подойти близко. Могла ли она стать такой же опасной? Могла ли ранить? Или одурманить, как дурманил аромат прекрасных цветов?

Мужчина тряхнул головой и встал. Он приехал сюда работать. Все остальное, в том числе и женщины, могло подождать. Поэтому сейчас стоило выбросить из головы лишние мысли и заняться делом. Например, сходить в архив и узнать, не было ли в городе безголовых покойников раньше. А потом поднять списки без вести пропавших за последние несколько лет и поискать случаи, похожие на Вудсона. Может, что и отыщется.

К походу за лицензией я решила подойти серьезно. Отработав в лавке положенное время (и выставив вон еще пару дур, жаждавших приворота), я отправилась домой, чтобы привести себя в порядок. Шайр спал в кресле и даже не поднял голову, когда услышал поднятый мной шум. Я храбро почесала его между ушами. Вчера мы установили нечто вроде нейтралитета. Кот не пакостит в доме и не вредит мне, а его за это не гонят прочь. Пока нас обоих все устраивало.

Нагладившись шайра, я поднялась наверх, в спальню, и достала из гардеробной большую круглую коробку. Там хранился главный шедевр Элизабет Тамблин и по совместительству ее подарок на мой последний день рождения. У меня еще не было повода выгулять его в Морангене, но сейчас появился тот, кого хотелось впечатлить.

Я сняла крышку, развернула упаковочную бумагу и осторожно достала шляпу. Она была пошита из черного шелка, с широкими полями, элегантно загнутыми с одной стороны вниз. Единственным украшением служили перья. Не знаю, что за птица лишилась хвоста ради этого чуда, но черные перья, отливавшие на солнце глубокой синевой, придавали шляпе совершенно особый шарм. А она передавала этот шарм мне. В ней я словно лучилась таинственностью, загадочностью и совершенно колдовским магнетизмом. Если инквизитор не отреагирует, то он или ненормальный, или безнадежно влюбленный.

Порадовавшись, что на улице снова установилась хорошая погода, я выбрала одно из своих белых платьев. Его пышная юбка опускалась чуть ниже колен, узкие бретели подчеркивали плечи, а широкая вставка из черной ткани – талию. Капля моих любимых духов с ароматом сирени – и образ полностью готов.

Пока я шла в Управление, меня провожали восхищенные мужские взгляды и завистливые – женские. Мне это льстило. Если подумать, после развода с Гордоном я только однажды заводила роман. Короткий и бурный – с капитаном гаэрнийского корабля. Корабль потрепало штормом, он больше месяца стоял на ремонте в наших доках, а мы с красавцем-капитаном играли в романтику. Ни мне, ни ему не нужны были постоянные отношения, поэтому, когда пришло время расставаться, мы сделали это легко и без обид. Но с тех пор прошло почти три года. И теперь меня тянет к инквизитору. М-да…

Вот и надо оно мне вообще? Роман ведьмы и инквизитора был чем-то из ряда вон. Нет, такие отношения не запрещались, и теоретически такая пара могла пожениться, вот только почему-то желающих не находилось. Инквизиторы чаще всего женились на простых неодаренных женщинах, а ведьмы – на таких же мужчинах. И все для того, чтобы с гарантией передать будущему ребенку свой дар. Наследственная линия, чтоб ее.

Но Эвард Грэн мне понравился. Понравился с первого взгляда, и не просто Цейре-женщине, но и Цейре-ведьме. А если ведьма что-то хочет – она должна хотя бы попытаться это получить.

Сохраняя невозмутимое выражение лица, я вошла в Управление и кивнула дежурному: